Звёздный обелиск в виде граненого, сужающегося кверху столба, был памятник Героям Революции. Это был отличный композиционный акцент в архитектурном ансамбле сквера, улиц, домов и путей железнодорожного поворотного треугольника. Памятник-обелиск истории и культуры ещё был проводником на определённые улицы. Рукотворный монумент из высокой бетонной конструкции, состоял из нескольких сегментов, шестигранный в сечении. Стоял обелиск в центре сквера, вблизи зданий, на перекрестке транспортных потоков. Вершина обелиска имела пирамидальную форму и венчалась пятиконечной звездою. На гранях обелиска не было никаких рисунков. Звёздных высей письмена отпечатались на надписях у подножия обелиска. Капли росы слезами падали с неба. Под рассветным бледным небом, будто по правой и левой щекам, росою проливались памяти слезы.
Словно над ковчегом в молчании голову склоняя, пролетали звёзды подобно страницам минувших эпох. Синь чудесного неба, рыдая, стонала по падающим звёздам на крылья гранитных плит. Древняя тайна в изваянии представала из очарования в яви. Взошла безбоязненно ранняя звезда перед восходом. С отливом перламутра обелиск тянулся к провозвестнике золотого счастья, утренней звезде. Часовой видел дальше и чувства смутные стали ясней. В небесном своде меркли бесследно созвездий брильянтовые узоры спаленные солнцем. Исчезли все звезды, а красавица утренняя звезда все светила и светила на ярком фоне утренней зари над обелиском.
Золотом с тонкой линией алой переливалась звезда обелиска в лучах восходящего солнца. Обелиск был загадочный часовой Солнца. На вечных часах утренним солнцем объятого обелиска по теням определял время. По наименьшей длине его тени, в полдень, определял угловую высоту Солнца. Этот часовой механизм, был дан для самоуправления по плавным линиям рельсового путей. Направление на север наблюдал по направлению тени в астрономический полдень. Обелиск напоминал о живительной силе мечты.
Солярный астрономический визир глядел в небеса, иногда опуская глаза на безымянную дорогу. Рядом с обелиском на земле лежали шпалы и рельсы соединённые стрелочным переводом. Ждали стрелки с нетерпением сигнала. Проходила минута, всходила заря. С утренней светлой звездою любовь вставала. Скитающимся составам хотелось вдруг летать, не зная проблем. Стрелки сердца переводил вручную и от часового прожитых дней направлял паровозы на нужный путь. Эту грань неожиданных поворотов обелиск видел. Он понимал правила перевода и устройство стрелочных переводов, запирания стрелок, назначение стрелочных замков и тормозных башмаков.
Обелиск позволял блуждающему подвижному составу забывать о том, что было и переходить с примыкающего пути на главные рельсы. Стрелочник разворачивал желтый флажок, и молча странствующий паровоз, захлебнувшись лучами, шёл прямо в восходящее солнце. Сворачивал желтый флажок и заблудившийся порожняк шёл на боковой путь, сжимая свое бездолье. Маневровый паровоз, не сбиваясь с пути, кружился, мигая хвостовым сигналом в житейской суете.
Светила тускло звезда обелиска. Скорбный обелиск собирал коллекцию слёзок. Слезы ото лжи и не понимания. Слезы от счастья и любви. Слезы от встреч и расставаний. Уходили заблудившиеся добрые люди, как уходят в небо грустные звёзды. Безутешными слезами залитому обелиску подъезжали два звёздных паровоза по рельсам и давали салют, долгим гудком провожая в последний путь почётных железнодорожников. Горечью скрученные сердца на куски рвались, тяжело расставались. Больше назад не вернуть улыбки и глаза искренние. Скорби слеза скатилась по щеке, не оглядываясь назад. Горькая слеза старенькой мамы, прошедшей путь по жизни нелёгкой. Небо слезы считало, каждой капле слезы сползающей из выцветших глаз, самого-самого человека родного. В страдальческих слезах отражался мир, и сухонькие пальчики, что дрожали и болели. В печальных слезах отражалось и то, что приснилось ночью. Беззвучно, без надрыва слёзы жгучие украдкой роняла вечерняя звезда. В капле слезы, словно маленьком зеркальце отражался обелиск, обычная железная дорога, небо немножко и закатное солнце.
В сумерках над обелиском в еще не потемневшем небе загоралась счастливая вечерняя звезда, в синюю бездну вплетаясь. Закатное солнце окрасило фиолетовый бархат неба золотыми орнаментами рассыпанной звёздной пыли. Яркий чудный свет был прекрасен, унося всё минувшее прочь. Дивный свет попутно зажигал отблески красные семафоров вдоль стального пути и паровозные фонари, отмеряя жизни расстояния.
Золотые закаты сгорали дотла в таинственной красоте. Хотелось быть распахнутою частичкою бирюзового звездного света. Любовь, это явь иль, всё-таки, сновидение или чарующий обман? Ночью стальные магистрали светили заманчивыми фонарями с цветом желтым и молочно-белым. Среди тёмных шпал на рельсовой стали, звезды выводя из грёз, долго-долго розовым жемчугом блистали. Мечты и сновидения от неба и до дна, насквозь пройдя, к кромочке неба в закатном солнце уводили привычно шедшие поезда знакомым ходом. Расстилалась неизведанная вечность алмазным блеском негасимым у не дрогнувшего пьедестала. Часовой времен не пятился назад и не открывал долгие дороги против часовой стрелки. Стрелки близились к нулю, а он совершал чуда из чудес. Ждал и восходящее солнце над обелиском любви соизмеряло все времена. В безмолвии растворившегося времени прозревшая стрелка перевела привычный курс на счастье и любовь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий